Милый друг,
Возможно, ты и есть гений. Но если понять это, кроме тебя, никто не в состоянии, значит, большинством голосов ты ошибаешься.
Большинство голосов – это та самая пресловутая пирамида Маслоу, которая работает и в жизни, и в искусстве, так как искусство наполняется жизнью: неоткуда ему больше черпать.
В основе всего – инстинкт выживания, он есть у каждого. То есть, твори на первой ступени – и будешь востребован большинством. Вряд ли «Голод» Кнута Гамсуна сегодня стал бы бестселлером, в обществе потребления все относительно сыты. Остаётся безопасность: триллеры и детективы продаются миллионными тиражами, люди любят пугаться, сидя на диване. И секс: любовные романы тоже бестселлеры. Именно любовные романы, а не романы о любви. Потому что любить способен далеко не каждый, а любовью занимаются все. Миром правят, как ты знаешь, Эрос и Танатос.
Кстати о сексе. Однажды был у меня разговор с одним очень мудрым человеком, который уже прожил жизнь, прожил успешно и заслужил право учить других. Разговор касался драматургии. «Женщины редко добиваются успеха как драматурги, – сказал он, – потому что пытаются всем доказать, что не все бабы – дуры, и пишут головой. В итоге получается заумно, скучно, непонятно – нежизненно. А мужчина пишет инстинктом». Положил руку мне между ног и добавил: «Писать нужно вот этим местом, чтобы тебе поверили». Меня осенило: «Вот почему, причинное место. Это место всех причин, звериного смысла жизни».
Но мы же – интеллигентные люди! – возразишь ты. И будешь прав. Человек в социуме существует по писанным законам, хранит традиции, что дарит безопасность на неживотном уровне. Поэтому семейные саги, исторические романы, книги о восхождениях по социальным лестницам, карьере и саморазвитию незаменимы в нашей культуре.
К слову: культура и искусство не только не одно и то же, это две противоборствующие силы. Искусство – это всегда революция, то есть, Танатос или разрушитель традиций, хранить которые призвана культура. Просто определи, где ты на шкале ценностей: революционер ты или традиционалист, и требуй от Вселенной согласно статусу: плахи или награды. Плахой зачастую и становится равнодушие, то, что тебя не слышат, не видят, не замечают. Эдакая изощрённая средневековая казнь in pace, где узники вынуждены гнить заживо в темноте подземелья, питаясь друг другом.
А ещё у нас многое упирается в православную традицию, непонятную никому в мире, кроме русских. Человек мира – Творец, ибо создан по образу и подобию, и только православный упивается самоуничижением.
Мне самой ближе Бердяев: «Творчество – есть иное качествование духовной жизни, чем смирение и аскеза, есть обнаружение богоподобной природы человека». То есть, творчество – это деятельная молитва. Нам же всем, «молодым», говорят: постись и слушай старших.
Возвращаясь к пирамиде, следует пояснить, что главное правило её гласит: на высший уровень ты не поднимешься, пока не удовлетворишь низшие потребности, т.е. ты – счастливый человек, друг мой!, если тебя интересует то, на что у других, занятых борьбой за выживание, не остаётся сил. Но на вершине духа ты всегда один. Хочешь признания – спускайся вниз со своей ледяной горы в поля цветов, где коровы жуют траву и гадят.
Прости, что описываю тебе всё это словами и для слов. Но писатель и художник всегда друг друга поймут: мы оба живописцы, пишем свою жизнь, молимся и занимаемся духовными поисками на холсте и бумаге.
P.S.
Я нашла для нас с тобой третий путь. Пойдём писать закаты над морем? Потому что закат – это всегда революция и время Танатоса: день умирает на закате. Но что может быть традиционнее в живописи, чем марина?
